Россия на мели.

Uncle Sasha написал(а) к All в May 19 09:22:31 по местному времени:

Dear All,


https://www.gazeta.ru/column/vladisl...12373495.shtml

Россия, севшая на мель

26.05.2019, 09:25

Владислав Иноземцев о том, почему российские регионы отстают в развитии

Сегодня, посещая многие российские регионы, сложно отделаться от
впечатления, что в них почти ничего не меняется: облагораживаются
центральные площади и улицы, появляются новые магазины и кафе, офисные
комплексы и здания местных администраций, однако остается все то, что было
и двадцать лет назад - ветшающие советские пятиэтажки, "частный сектор", а
порой и барачное жилье. Причем даже в относительно больших городах. О селах
говорить вообще не приходится - они не то что не развиваются, но и массово
исчезают по всей стране (по сравнению с РСФСР "образца 1990 года" в России
сейчас насчитывается на 23 тыс. обитаемых поселений меньше).

Почему в нашей стране огромные деньги, пришедшие в нее в 2000-е годы и все
еще продолжающие поступать (от экспорта нефти с 2000 году Россия получила
не менее $4 трлн), не порождают видимого для любого наблюдателя развития?

Почему в Китае за последние 20 лет было построено 1900 небоскребов (зданий
высотой более 150 метров) в 88 городах, а в России - только 38 и то лишь в
Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге? Почему в стране происходит не
только сокращение сельского населения, но и снижается число жителей многих
областей и республик? Иначе говоря, почему в стране изменяется облик
городов и качество жизни только в нескольких точках, а большинство регионов
выглядят как бы "остановившимися"?

Ответ на все эти вопросы не может быть односложным - и я бы акцентировал
внимание на четырех важных причинах происходящего.

Во-первых, и об этом я говорил в предшествующей колонке, одной из причин
являются низкие доходы в большинстве регионов, которые не причастны к
извлечению нефтегазовой ренты или исполнению столичных функций (в 2017 году
средняя заработная плата в 16 регионах ЦФО кроме Москвы и Московской
области была ниже, чем регионах "Тюменской матрешки", Сахалине, Москве и
Санкт-Петербурге, в 2,36 раза, а такой же показатель по Приволжскому округу
составляет 2,22 раза). В центральной части России Москва и Санкт-Петербург
просто-таки "высасывают соки" из соседних областей, из которых в столицы
бегут профессионалы и предприниматели (разрыв по показателю подушевого
валового регионального продукта достигает в случае Москвы и прилегающих к
Московской области регионов 3-4 раза, в случае Санкт-Петербурга - в среднем
вдвое).

Бедность населения становится главной причиной недоразвитости региона: ведь
в обычных странах практически все: от жилищного строительства и состояния
мелкого бизнеса до инфраструктуры и образования зависит от доходов местного
населения. Никакие вложения из центра не могут заменить платежеспособного
спроса граждан; если его нет, в регионе не возникает нормальной экономики,
а появляются лишь "потемкинские" проекты, профинансированные из Москвы.

Бедность же в небогатых регионах страны чудовищная: при средней зарплате в
Костромской, Тамбовской или Псковской областях в 23-25 тыс. рублей более
трети ее уходит на постоянно растущие квартплату и коммунальные платежи,
обогащающие региональных и федеральных монополистов.

На кого может ориентироваться современная торговля или сфера услуг, кому
могут пригодиться новые аэропорты и скоростные дороги, просто неясно.
Поэтому и надеяться на их появление не стоит.

Во-вторых, следует признать, что регионы в России давно перестали быть
"субъектами федерации", оставшись только кусками территории. Российская
система управления предполагает, что главы регионов не ответственны перед
своим населением - и поэтому они не могут выстраивать независимые отношения
с бизнесом (в России почти отсутствуют региональные налоговые стимулы), не
готовы воспринимать желания граждан за руководство к действию (скорее
наоборот); не связывают результаты развития региона с отношением к ним
"начальства". За некоторым исключением главы регионов действуют как
временщики - и в такой ситуации намного важнее обеспечение "стабильности",
чем развитие своей области или республики.

В-третьих, логика современной российской власти давно стала логикой
"проектов", а не процесса. Проекты предполагают простоту контроля,
незатейливость финансовых схем и быстрое извлечение коррупционного дохода.
Процессы требуют постоянной вовлеченности, делегирования ответственности,
участия бизнеса и гражданского общества. В результате прорывы возникают
там, где те или иные проекты (или хэппенинги) могут быть реализованы: в
Сочи ради Олимпиады, во Владивостоке из-за АТЭС, в Казани и Красноярске -
из-за знаковых спортивных состязаний, в городах проведения чемпионата мира
- из-за "большого футбола".

Там, где таких отзвуков не предполагается, не стоит ждать и внимания из
центра (для меня самым показательным моментом ЧМ-2018 стало то, что
несмотря на вал обещаний, ни один город проведения матчей так и не был
соединен с любым другим новыми авто- или железной дорогой), а без него в
современной России ни одна территория не может рассчитывать на перемены.

В-четвертых, следует отметить обстоятельство, которое по своей значимости
легко перевешивает все остальные. Сегодня, имея необходимые средства, вы
можете построить дом, достойный британского аристократа или американского
инвестбанкира, хоть в Архангельске, хоть в Пензе. Однако его никогда не
удастся продать по цене аналогичной недвижимости в Лондоне или на
Манхэттене.

Этот простой пример можно распространить на все - в относительно небогатых
регионах (и даже странах) инвестиции, необходимые для выведения их на
траекторию устойчивого роста, не могут окупиться (обычно это называется
"ловушкой бедности").

В России даже рублевские особняки федеральной элиты экономически
бессмысленны: продать их с выгодой можно только если они построены на
украденной земле и из стройматериалов, "подаренных" обязанными чиновнику
бизнесменами; в случае, если они принадлежат предпринимателям, это прежде
всего вложения в престиж и качество жизни, которые можно безболезненно
"списать" в случае изменения ситуации, но никак не инвестиции. Поэтому
появление в провинции чего-то выделяющегося из массы не может стать
правилом: как раз по этой чисто экономической причине мы видим сохранение в
региональных центрах прежнего стандартизированного городского пейзажа и
отсутствие инвестиций в новые производства (на фоне бесконечной
"модернизации" имеющихся), а тем более - в общедоступную инфраструктуру или
дорожное строительство.

Все отмеченное фокусируется в очень простую логику "консервации"
региональной отсталости. Большинство российских регионов становятся сегодня
территориями, на которых можно и нужно вести тот или иной "бизнес".
Результаты этого бизнеса практически никогда не аккумулируются в
соответствующем регионе (сегодня сложно найти губернатора или крупного
регионального предпринимателя, не имеющего роскошной квартиры хотя бы в
Москве - но обычно и дальше). Однако если территория вместе с ее жителями
воспринимается прежде всего как элемент бизнеса, то и желание "сокращать
издержки" выглядит совершенно логичным: именно поэтому ни повышение
зарплат, ни улучшение качества социальных услуг, ни развитие инфраструктуры
не является обязательным (собственно, традиционные "майские указы"
Владимира Путина, как к ним ни относиться, являются попыткой преодолеть
этот хищнический подход к большей части страны как к ресурсу).

Концентрация богатства (и, следовательно, некоторое развитие) происходит в
России сегодня там, где ее успешные граждане готовы хотя бы промежуточно
осесть (как в Москве или Санкт-Петербурге), и там, где высокие доходы
значительной части населения обусловлены естественными обстоятельствами
(как в основных ресурсодобывающих провинциях).

В заключение стоит заметить, что Россия остановилась в своем развитии вовсе
не так, как останавливается севшая на мель ржавая баржа. Ее стабильность
сродни основательности сотен тысяч тонн бетона, залитого в основание нового
космодрома, с которого периодически на далекие орбиты выводятся все новые
пилотируемые корабли. Ни одна страна, темпы роста экономики которой после
кризиса 2008 года по сути являются нулевыми, не порождает такого количества
сверхбогатых и космополитичных граждан, как Россия.

По темпам увеличения числа миллиардеров (более чем в 4 раза за последние
пятнадцать лет) Россию опережают только Китай и Индия, темпы роста
экономики которых в этот период были выше российских соответственно в 2,4 и
3,1 раза (при этом можно только догадываться, сколько скромных богачей
трудятся в России на государственной службе, не раскрывая своих доходов и
активов). По активности скупки частных активов в Европе россияне
соперничают только с арабскими шейхами, а по принадлежащей им лондонской
недвижимости - лишь с выходцами из Индии. Наши "космонавты" взлетают все
выше, а внизу, на космодроме, практически ничего не меняется. Как,
собственно, наверное, и не должно:



Sincerely yours,

Alex Tihonov



... Страна у нас - хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем
(В.Черномырдин)
--- FoxPro 2.60

Uncle Sasha написал(а) к All в May 19 09:22:31 по местному времени:

Dear All,


https://www.gazeta.ru/column/vladisl...12373495.shtml

Россия, севшая на мель

26.05.2019, 09:25

Владислав Иноземцев о том, почему российские регионы отстают в развитии

Сегодня, посещая многие российские регионы, сложно отделаться от
впечатления, что в них почти ничего не меняется: облагораживаются
центральные площади и улицы, появляются новые магазины и кафе, офисные
комплексы и здания местных администраций, однако остается все то, что было
и двадцать лет назад - ветшающие советские пятиэтажки, "частный сектор", а
порой и барачное жилье. Причем даже в относительно больших городах. О селах
говорить вообще не приходится - они не то что не развиваются, но и массово
исчезают по всей стране (по сравнению с РСФСР "образца 1990 года" в России
сейчас насчитывается на 23 тыс. обитаемых поселений меньше).

Почему в нашей стране огромные деньги, пришедшие в нее в 2000-е годы и все
еще продолжающие поступать (от экспорта нефти с 2000 году Россия получила
не менее $4 трлн), не порождают видимого для любого наблюдателя развития?

Почему в Китае за последние 20 лет было построено 1900 небоскребов (зданий
высотой более 150 метров) в 88 городах, а в России - только 38 и то лишь в
Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге? Почему в стране происходит не
только сокращение сельского населения, но и снижается число жителей многих
областей и республик? Иначе говоря, почему в стране изменяется облик
городов и качество жизни только в нескольких точках, а большинство регионов
выглядят как бы "остановившимися"?

Ответ на все эти вопросы не может быть односложным - и я бы акцентировал
внимание на четырех важных причинах происходящего.

Во-первых, и об этом я говорил в предшествующей колонке, одной из причин
являются низкие доходы в большинстве регионов, которые не причастны к
извлечению нефтегазовой ренты или исполнению столичных функций (в 2017 году
средняя заработная плата в 16 регионах ЦФО кроме Москвы и Московской
области была ниже, чем регионах "Тюменской матрешки", Сахалине, Москве и
Санкт-Петербурге, в 2,36 раза, а такой же показатель по Приволжскому округу
составляет 2,22 раза). В центральной части России Москва и Санкт-Петербург
просто-таки "высасывают соки" из соседних областей, из которых в столицы
бегут профессионалы и предприниматели (разрыв по показателю подушевого
валового регионального продукта достигает в случае Москвы и прилегающих к
Московской области регионов 3-4 раза, в случае Санкт-Петербурга - в среднем
вдвое).

Бедность населения становится главной причиной недоразвитости региона: ведь
в обычных странах практически все: от жилищного строительства и состояния
мелкого бизнеса до инфраструктуры и образования зависит от доходов местного
населения. Никакие вложения из центра не могут заменить платежеспособного
спроса граждан; если его нет, в регионе не возникает нормальной экономики,
а появляются лишь "потемкинские" проекты, профинансированные из Москвы.

Бедность же в небогатых регионах страны чудовищная: при средней зарплате в
Костромской, Тамбовской или Псковской областях в 23-25 тыс. рублей более
трети ее уходит на постоянно растущие квартплату и коммунальные платежи,
обогащающие региональных и федеральных монополистов.

На кого может ориентироваться современная торговля или сфера услуг, кому
могут пригодиться новые аэропорты и скоростные дороги, просто неясно.
Поэтому и надеяться на их появление не стоит.

Во-вторых, следует признать, что регионы в России давно перестали быть
"субъектами федерации", оставшись только кусками территории. Российская
система управления предполагает, что главы регионов не ответственны перед
своим населением - и поэтому они не могут выстраивать независимые отношения
с бизнесом (в России почти отсутствуют региональные налоговые стимулы), не
готовы воспринимать желания граждан за руководство к действию (скорее
наоборот); не связывают результаты развития региона с отношением к ним
"начальства". За некоторым исключением главы регионов действуют как
временщики - и в такой ситуации намного важнее обеспечение "стабильности",
чем развитие своей области или республики.

В-третьих, логика современной российской власти давно стала логикой
"проектов", а не процесса. Проекты предполагают простоту контроля,
незатейливость финансовых схем и быстрое извлечение коррупционного дохода.
Процессы требуют постоянной вовлеченности, делегирования ответственности,
участия бизнеса и гражданского общества. В результате прорывы возникают
там, где те или иные проекты (или хэппенинги) могут быть реализованы: в
Сочи ради Олимпиады, во Владивостоке из-за АТЭС, в Казани и Красноярске -
из-за знаковых спортивных состязаний, в городах проведения чемпионата мира
- из-за "большого футбола".

Там, где таких отзвуков не предполагается, не стоит ждать и внимания из
центра (для меня самым показательным моментом ЧМ-2018 стало то, что
несмотря на вал обещаний, ни один город проведения матчей так и не был
соединен с любым другим новыми авто- или железной дорогой), а без него в
современной России ни одна территория не может рассчитывать на перемены.

В-четвертых, следует отметить обстоятельство, которое по своей значимости
легко перевешивает все остальные. Сегодня, имея необходимые средства, вы
можете построить дом, достойный британского аристократа или американского
инвестбанкира, хоть в Архангельске, хоть в Пензе. Однако его никогда не
удастся продать по цене аналогичной недвижимости в Лондоне или на
Манхэттене.

Этот простой пример можно распространить на все - в относительно небогатых
регионах (и даже странах) инвестиции, необходимые для выведения их на
траекторию устойчивого роста, не могут окупиться (обычно это называется
"ловушкой бедности").

В России даже рублевские особняки федеральной элиты экономически
бессмысленны: продать их с выгодой можно только если они построены на
украденной земле и из стройматериалов, "подаренных" обязанными чиновнику
бизнесменами; в случае, если они принадлежат предпринимателям, это прежде
всего вложения в престиж и качество жизни, которые можно безболезненно
"списать" в случае изменения ситуации, но никак не инвестиции. Поэтому
появление в провинции чего-то выделяющегося из массы не может стать
правилом: как раз по этой чисто экономической причине мы видим сохранение в
региональных центрах прежнего стандартизированного городского пейзажа и
отсутствие инвестиций в новые производства (на фоне бесконечной
"модернизации" имеющихся), а тем более - в общедоступную инфраструктуру или
дорожное строительство.

Все отмеченное фокусируется в очень простую логику "консервации"
региональной отсталости. Большинство российских регионов становятся сегодня
территориями, на которых можно и нужно вести тот или иной "бизнес".
Результаты этого бизнеса практически никогда не аккумулируются в
соответствующем регионе (сегодня сложно найти губернатора или крупного
регионального предпринимателя, не имеющего роскошной квартиры хотя бы в
Москве - но обычно и дальше). Однако если территория вместе с ее жителями
воспринимается прежде всего как элемент бизнеса, то и желание "сокращать
издержки" выглядит совершенно логичным: именно поэтому ни повышение
зарплат, ни улучшение качества социальных услуг, ни развитие инфраструктуры
не является обязательным (собственно, традиционные "майские указы"
Владимира Путина, как к ним ни относиться, являются попыткой преодолеть
этот хищнический подход к большей части страны как к ресурсу).

Концентрация богатства (и, следовательно, некоторое развитие) происходит в
России сегодня там, где ее успешные граждане готовы хотя бы промежуточно
осесть (как в Москве или Санкт-Петербурге), и там, где высокие доходы
значительной части населения обусловлены естественными обстоятельствами
(как в основных ресурсодобывающих провинциях).

В заключение стоит заметить, что Россия остановилась в своем развитии вовсе
не так, как останавливается севшая на мель ржавая баржа. Ее стабильность
сродни основательности сотен тысяч тонн бетона, залитого в основание нового
космодрома, с которого периодически на далекие орбиты выводятся все новые
пилотируемые корабли. Ни одна страна, темпы роста экономики которой после
кризиса 2008 года по сути являются нулевыми, не порождает такого количества
сверхбогатых и космополитичных граждан, как Россия.

По темпам увеличения числа миллиардеров (более чем в 4 раза за последние
пятнадцать лет) Россию опережают только Китай и Индия, темпы роста
экономики которых в этот период были выше российских соответственно в 2,4 и
3,1 раза (при этом можно только догадываться, сколько скромных богачей
трудятся в России на государственной службе, не раскрывая своих доходов и
активов). По активности скупки частных активов в Европе россияне
соперничают только с арабскими шейхами, а по принадлежащей им лондонской
недвижимости - лишь с выходцами из Индии. Наши "космонавты" взлетают все
выше, а внизу, на космодроме, практически ничего не меняется. Как,
собственно, наверное, и не должно:



Sincerely yours,

Alex Tihonov



... Страна у нас - хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем
(В.Черномырдин)
--- FoxPro 2.60