#1
|
|||
|
|||
псой галактионович короленко
Alex Ovechkin написал(а) к All в May 01 23:38:00 по местному времени:
> короленко был заявлен в программе нынешнего курехинского фестиваля. > курехину, конечно же, уже все равно, но факт интересный... === Cut === Дима Каледин. Псой Короленко и молодежная филология. Прошлая неделя выдалась какая-то похоронная. В пятницу, 26 февраля, происходил концерт П.Г. Короленко и группы "Единый" (т.е. П.Г. Короленко соло) в помещении Фонда Сороса на метро Аэропорт (ул. Черняховского д. 4а). Разгревала "группа" А. Шульгина 386DX. Если кто не знает, это действие представляет собой допотопный компьютер, который стоит в углу, мигает лампочками и из концептуальных соображений делает вид, что развлекает публику, играя MIDI-демонстрашки для музыкальных программ. Я застал только последние минут десять. Как это ни странно, публика развлекалась из всех сил. Дальше был Псой. Народу было таки да, много. В программе была заявлена "молодежная филология". Встретив это словосочетание в первый раз, я отмахнулся от него другим: "филфаковский капустник", считая, что все как бы понятно и тривиально. Мне объяснили, что это не так. Да и сам я вижу, что явление заслуживает подробного разбора. По-видимому, точнее всего будет использовать естественнонаучную терминологию. Представим себе начитанное человеческое животное средних лет, в условном пиджаке, которое умеет интонировать как филолог, знает слова, и чувствует себя от этого хорошо. Представим себе какое-нибудь слово. Вот например "деррида".Или "сакральный". Или "десакрализация". Или "Бахтин" и "смеховая культура". Днем обьект рассмотрения воспринимает "дерриду" как нечто скучноватое, но безмерно авторитетное: "сакральное". Наступает вечер. Он/она приходит в клуб, снимает условный пиджак, выпивает водки из пластикового стаканчика; ему поют песню "Пой, деррида". Происходит "десакрализация". Человеческое существо чувствует себя хорошо -- оно a. "смеется" над b. "дерридой". Парадоксальным образом наблюдаем двойной эффект: "смеется" не над чем-нибудь, а над таки да "дерридой". С другой стороны, над самой "дерридой" таки да, "смеется". В какую сторону не поверни, человеческое существо получает положительное подкрепление; с какой стороны не подойди, стоит надежная защита от непредусмотренных негативных эмоций. Можно подходить только с одной из сторон. Вместо дерриды можно взять слово нейтральное и техническое, например "палимпсест". Тогда никакой десакрализации не будет, будет только эффект узнавания и классового родства с аудиторией -- здесь все очень рафинированные люди. А можно взять слово неученое, но заряженное: "хуй", "пизда", "блядь". Тогда интеллигентные еврейские женщины средних лет будут в унисон визжать от восторга и самозабвенно пришептывать, как в песне группы "Единый" про Невский проспект: Все люди -- бляди! Весь мир -- бардак! Однако по отдельности все это много раз было. Жариков уже писал о рок-музыке умные статьи в этнографических терминах. Осмоловский уже выкладывал на Красной площади слово "ХУЙ" из дипломированных деятелей искусств. Новизна "молодежной филологии" -- в том, что она работает именно как пакет. Отсюда вычисляется целевая аудитория: люди, до того забитые образованием, что от страха не могут уже смеятся над чем-то неутонченным, и до того не верящие в это самое образование, что не могут реагировать на утонченности иначе как рефлекторным, надрывным смехом. В качестве приправы, или если станет совсем стыдно, можно добавить рефлексию; тогда получится "постмодернизм". Ведь гипотетическое воспринимающее существо по программе проходило Бахтина, знает слова, и, слушая песенки, получает отличный повод произнести внутри своей головы все вышеизложенное, да и много другого. От чего ему, надо полагать, становится еще гораздо более хорошо. Иными словами, слушая П.Г. Короленко, можно вообще не снимать условный пиджак -- прямо так в пиджаке и наблюдать например за тем, как на ваших глазах, с вашим участием из хтонических глубин коллективного бессознательного вылазит на божий свет актуальное искусство, до краев полное карнавальной телесности. Конкретные слова не важны. Они выбираются по индивидуальному вкусу. Отмечу, как и многие доменя, что вся эта филология сиречь п-изм у Псоя выходит довольно живо. Типа: Я Жене, а ты Батай-- Скорей за хрен меня хватай! -- смешно. Или еще: Идет Фассбиндер <забыл где> Вертит <забыл кого, кого-то тоже смешного> на хую, или как-то так. Он пляшет еще при этом уморительно, и делает руками жидомасонские жесты. Или вот, в процитированной выше песне про Невский проспект: он вдруг перестает петь и начинает зачитывать мелодически из Гоголя про "не верьте этому Невскому проспекту! Он врет, этот ебаный Невский проспект" -- весело и с душой. Когда мы были школьники, старшие студенты водили нас на выходные в лес, сажали вокруг костра и до утра пели нам песни. Кто-то пел, например, Луферова. Большинство -- Щербакова. Некоторые выпивали водки и пели пародии на Щербакова. Это выходило тоже весело и с душой. Какого бы конкретного вида не были человеческие животные, они стремятся сбиться в веселое стадо, толпу, публику. Таковы законы природы. Очень рафинированные люди в виде толпы ничем не отличаются от любых других людей в виде толпы. Но каждому виду, чтобы собраться в бабуинское племя, требуется свой формообразующий центр -- лозунг, самоназвание, знаковая фигура. Псой отлично справляется с этой ролью. Впрочем, лично Псой здесь почти ни при чем -- не будет его, будет кто-то или что-то еще. Тем не менее, П.Г. Короленко так честно играет П.Г. Короленко, что совершенно сросся с образом -- из-под молодежно-филологического одеяния не видно вообще ничего. Есть два исключения. Во-первых, те две или три песни, где про евреев. То есть все мы тут типа не только филологи, но и евреи, и у нас свои еврейские шутки, ага. Но это скучная часть. А есть еще и нескучная -- квази-религиозная, условно хасидская; по моему ощущению, важная для самого Псоя -- на каком-то глубоко похороненном бессознательном уровне, где он таки да, серьезен. Она же, загадочная, проявилась в Ru.Shtetl. Про это ниже. Другое исключение -- последняя (и самая, наверно, известная) композиция про хтонический принцип. Мне нравится текст. Здесь тот же эффект, что с евреями. С одной стороны, все мы знаем, что "Рождение трагедии из духа музыки" это название книжки, С другой стороны, это как бы неважно -- наоборот, кажется, что автор этого самого духа музыки видит совершенно вживе и наяву. Не знаю почему так. По-видимому, песня старая и сочинена еще до изобретения автором молодежно-филологического амплуа. Главное вопрос про Псоя, который волновал умы с прошлого лета, был такой: откуда он, собственно, взялся, и что с ним дальше будет. Откуда взялся, по-прежнему непонятно, что будет, тоже писано вилами на воде. Зато понятно уже, чего точно не будет. А именно: вопреки пророчествам, П.Г. Короленко никогда не станет ни новым Аукционом, ни заменой Мумий-Тролля со Сплином. Его аудитория -- те 50 или 100 человек, которые знают слова, умеют интонировать и ходят на каждый концерт. Коммерческий потенциал действа равен нулю. Это не хорошо и не плохо; это никак. Камерные вещи, сочиняемые филологами для филологов, со стороны воспринимаются до смешного по-разному. Могут быть хороши (e.g. Болотов), могут быть безобразны (ну там А. Левин, или Кузьмин с Байтовым и все блядское обьединение Вавилон), могут быть промежуточны и безлики -- вроде и ничего, но целиком прочитать нельзя, потому что становится скучно. Из этой категории, например, роман "Золото и Г." из Тенет. Музыку Псоя определить по этой шкале нельзя, потому что ее нельзя расслышать за радостными хлопками в ладоши. Есть две равновероятные гипотезы. Первая: все, что мы видим, есть труп чего-то прекрасного, что существовало лет десять назад, умерло естественной смертью, и теперь рецикливается и гальванизируется на радость наконец-то возникшей аудитории. Вторая: Псой совсем недавно начал давать большие концерты, не знает, как и зачем бороться с публичным идолопоклонением, учится на ходу. Что из этого верно, и верно ли хоть что-нибудь, сказать не берусь. Поэтому не берусь выдать прогноз. Пока что имеем концерты для 100 человек в Соросовском центре, на 90% составленные из молодежной филологии, и на входной двери висит этого дела афиша, где обьясняется, почему именно это и хорошо. Соответственно обстановке, афиша написана тем тоном, каким пишут заявки на грант. === Cut === > псой короленко из сборника "поэзия эпохи перестройки" === Cut === Зеленопольский район Ленинграда. Весело птиццы поют. Вдруг появились каких-то два гада, Что-то волнуются, ждут. Вскоре подходит к ним третий молодчик, Что-то решают втроём... Вижу я, эта компания хочет Сделать еврейский погром. Вот они вместе стоят у предела, Искренним рвеньем горят. Сжав кулаки, озираются смело И о жидах говорят: Что-то нам плохо живётся, ребята. Будем доколе так жить? Это евреи во всём виноваты, Надо евреев побить. Вскоре подходит четвёртый погромщик. Мрачный и хмурый мужик. И говорят они громче и громче, И переходят на крик: "Водке - пиздец! Колбаса дорожает! Сахера нету нигде! Русский народ не обманешь, он знает, Кто виноватый в беде! Нами командуют, за носы водят, Трогать себя не дадим! Хуй ли евреи небитые ходят?! Хуй ли, ребята, сидим?!" Зеленопольский район колобродит, Птиццы умолкли кругом. Молча с топориком пятый подходит. Скоро начнётся погром. Пятеро встали единой когортой И подкрепления ждут. Новые двое и третий, четвёртый Им на подмогу идут. Их собирается много и много, Около сотни всего. Встали и смотрят сурово и строго, Ревностно и делово. Зеленопольский район вечереет. Птиццы слетели с кустов. Сотня стоит в ожиданье евреев. Каждый к погрому готов. Тут появляется малая группа Неких носатых людей. "Бг'атья! - кричат они, - Это же глуппо - Г'эзать за то, што евг'эй! Ой же ты Б-же, рыбойнэ-шэл-ойлэм! Г-тэню наш дорогой! Как допускаешь ты цог'эс такой нам - Чтобы кг'ушил нас а-гой?!" Но безразличен к еврейскому зову Старый и добрый Господь. Зеленопольцы к погрому готовы. Их уж нельзя побороть. Первые четверо машут руками, Пятый трясёт топором. Каждый хватает кто палку, кто камень - И происходит погром. === Cut === --- |